22 декабря 1919 года народный судья 1-го участка Трубчевского уезда В.К. Лагун и судьи-заседатели А. Сухобоков и П. Сухобоков рассмотрели уголовное дело по обвинению жены смотрителя арестного дома Марии Федоровны в оскорблении Советской власти.

15 октября 1919 года начальник милиции Трубчевска составил протокол, в котором изложил обстоятельства доставления в милицию жены смотрителя Трубчевского арестного дома по делу об агитации против Советской власти.

В показаниях один из содержащихся под стражей в арестном доме пояснил, что около 8 часов утра 15 октября 1919 года он и ещё один арестованный сидели в камере и услышали «крупный» разговор в соседней камере, в которой находились арестованные под «строгим арестом». Разговор заинтересовал арестованного и его соседа по камере, а потому они вошли в соседнюю камеру, где увидели жену смотрителя арестного дома – Марию Федоровну, которая говорила арестованным, что «хлеб большевиков плохой, потому как у них нет никакого порядка, они только себе набивают карманы». Так же она сказала, что одного её сына убили, а другого она Советской власти не отдаст.

Данные обстоятельства подтвердил второй арестованный.

Часовой арестного дома, дежуривший 15 октября 1919 года, пояснил, что в тот день стоял на посту внутри коридора и на 5 минут отлучился в клозет, а когда возвратился на пост – обратил внимание, что одна из камер была не заперта. В данной камере находились арестованные и жена смотрителя арестного дома, которая вела разговор против Советской власти. Часовой также в показаниях отметил: «Мария Федоровна рассказывала, что её сына убили ещё в Николаевской войне, но второго своего сына она не отдаст собачьей власти».

Опрошенная обвиняемая Мария Федоровна пояснила, что ничего против Советской власти не говорила, хотя и была в камере арестованных и давала им хлеб. Арестованные высказали недовольство, что хлеб плохой, на что обвиняемая сказала: «Мне какой хлеб дают, такой я и вам выдаю», на что один из арестованных ответил, что придет Деникин и привезет хлеб. Мария Федоровна сказала: «Привезет хлеба или нет – а война будет. Старшего моего сына буржуазная война убила, а младшего Деникин заберет, и все наши бока будут болеть». Один из арестованных отметил, что Мария Федоровна учит своего младшего сына, чтобы он был губернатором, а арестованный с 12 лет стерег свиней, на что та ответила: «Одно другому не мешает, придет время – и он будет стеречь свиней сознательно». В это время часовой схватил Марию Федоровну за руку, обругал «плохими словами» и, не дав «дотопить печи» в камере, отвел в милицию.

Резолюция протокола допроса обвиняемой содержит указание: «Заключить в отдельную камеру впредь до особого распоряжения».

В прошении Трубчевскому Ревкому Мария Федоровна дополнительно сообщила, что говорила арестованным: «Некоторые красноармейцы пайки получают, да долг свой не исполняют, как им полагается, – на этих словах я была так дерзко арестована и оскорблена не по моим летам, но я им всё прощаю. Семейство моё и я теперь несем тяжелую кару незаслуженную».

Муж Марии Федоровны в письменном прошении, адресованном Трубчевскому Ревкому, просил наказать свою жену «неизвестно ему за что арестованную» штрафом в пользу детского приюта и освободить её, а если этого нельзя сделать – просил «освободить ея на поруки мужа под залог в размере каком надобно». Смотритель арестного дома просил удовлетворить его ходатайство и не дать ему «погибнуть при старости без хозяйки в доме, а равно и сыну несовершеннолетнему без матери».

Суд, разобрав настоящее дело без участия подсудимой, огласил резолюцию, которой определил: «на основании постановления ВЦИК октября 1919 года об амнистии ко дню 22-й годовщины октябрьской революции – дело прекратить».